Наверное вы уже слышал об известном российском полиглоте Вилли Мельникове, человеке, владеющем более чем 100 языками мира. Здесь я привожу выдержки из статьи, в которой он отвечает на вопросы читателей AIF.RU.
– Как звучит Ваше полное имя?
Вилли Мельников
– Полностью мое имя Вильфред – человек доброй воли или просто доброжелательный. В честь древнегерманских и скандинавских предков отца. В паспорте написано Виталий, но я это имя ненавижу, меня от него переворачивает. Оно не мое, не«фэншуит» оно мне, как говорится. Когда мне исполнилось 13 лет, и отец раскрыл, что вообще-то меня должны звать Вильфред, Вилли, я сразу понял, что это мое настоящее имя. А для паспорта сойдет и Виталий.
– Где Вы используете знания языков?
– Чаще всего использую языки в зависимости от ситуации. Когда мне приходится говорить – не переводить, перевод вообще не мое дело, я это не люблю, – органичнее думать и говорить на самом языке. Все языки держать в активе невозможно, да и не нужно, нужен период реактивации языка, перевода его из пассивного склада в актив. Варианты использования языков непредсказуемые – не знаешь, кого встретишь в следующий момент, с кем тебя сведет внезапная ситуация. Но тем интереснее продолжать сафари за иностранными языками, современными и древними.
– Сколько языков вы знаете?
– Я владею 103 языками. Перечислять очень долго. Конечно, европейские, афразийские языки, австронезийские языки, полинезийские – все-все, которые можете найти в Википедии. Самые, конечно, распространенные языки – английский, испанский и так далее. Если заглянуть в Википедию, то там языки все разгруппированы на основе классификации Реформатского. А я их ни на какие группы не делю, все они у меня равноправны. Но, они у меня внутри строем не ходят, сами предлагают – сейчас адекватнее выразиться на мне, а сейчас ярче высказывание на мне. Я вообще считаю, что стыдно языки считать – «иностранными».
– И на каком языке Вы думаете чаще всего?
– Это зависит от настроения и ситуации. Эти языки не я сам даже вызываю на актив. В этом смысле они сами приходят. Сложность и, возможно, недостаток моего клинического случая, что я этой ситуацией далеко не всегда руковожу. Полиглотов чаще всего воспринимают как ходящие биокомпьютеры. Так почти никогда не бывает. Все дело в том, зачем тебе языки, для меня они как краски для художника.
– Какие языки интереснее всего изучать?
– Когда провожу лингвотренинги, подчеркиваю, как интересно овладевать экзотическими исчезающими языками. Какое, казалось бы, может иметь практическое значение владение такими языками, языками изолированных народов? Среди них языки с кликсами – они считаются самыми древними, такие лингводинозавры, чудом дошедшие до нас. И даже на скалах Антарктиды найдены записи на одном из таких языков! Поэтому изолированные языки могут очень помочь изучению более распространенных в качестве своего рода лингвистического варианта биовитаминных добавок для восприятия.
– А какой язык ваш самый любимый если не секрет? Есть ли интересно какой-нибудь язык, который занимает в вашей душе особое место?
– Трудно ответить, поскольку это зависит от текущего моего настроя, насколько созвучен данный настрой или необходимость что-то прочесть в данный момент – тот язык и люблю. Вообще, я все люблю. Они, кажется, все или почти все отвечают мне взаимностью. Язык в большей степени владеет тобой, чем ты им– это признак того, что у вас взаимная симпатия. У всех языков уникальные психологические визитки.
– Как Вы думаете, обычный человек может выучить множество языков? Каков максимум?
– Максимума не существует. Максимум – это желание или нежелание изучающего человека. Что такое обычный человек? Обычному человеку вообще ничего не надо, кроме попить, посмотреть сериалы, поспать и далее. А кто собирается овладеть хотя бы одним языком – уже вышибает себя из разряда обычных людей. Необычным человеком стать не так уж и сложно
– просто пожелать то, что выбивается из вашего обычного распорядка дня. Беспросветные серие будни для вас перестают существовать, и вы лишаете себя звания обычного человека.
– Сейчас язык международного общения– английский? Не получится так, что мир перейдет к английскому языку?
– Мир никогда не придет к английскому языку. Только исторически так получилось, когда Дрейк победил непобедимую испанскую армаду, и английский стал мировым, иначе стал бы испанский. Английский очень простой по грамматике и он, наверное, останется языком межнационального общения, но так же был и арамейский на Ближнем Востоке, например. Такие эсперанто были. У разноязычных племен индейцев тоже складывался свой вариант эсперанто. Что касается самого эсперанто, он тоже имеет право на существование, язык крайне простой, основанный на романских языках, напоминает их по звучанию. Но наличие мировых языков не отменяет существования языкового многокрасия малораспространенных языков. Моя главная любовь – изолированные, редкие языки. Языки-изоляты пользуются своей инопланетной логикой. Нет трудных языков, они просто разные. И нет неспособных к языкам, есть то, что психологи называют запечаткой – внутренний занавес. Я неспособен– и все.
– Какие специальные методики Вы разработали на основе своего опыта и знания языков?
-Лингвотерапия – это то, что возникло из моего авторского жанра лингвогобелена. Язык и лечение. Происходит, видимо, действие на психосоматические механизмы, регулирующие физиологические процессы, физиологическую морфологию тканей в организме человека и не только человека. Я и на животных испытывал свои разноязычные стихи. Депрессии сдаются без боя, а можно замахнуться и на более серьезную патологию. Убежден, что когда-то стихи будут выписывать так же, как сейчас таблетки. Язык – кодовая система, но для меня живое существо, мой старший брат по разуму, советчик. И стройматериал, чтобы построить свой собственный арткосмос. Это один из неосознаваемых ключей к полиглотии. Самоцель не нужно делать, как мы с мрачной решимостью падаем на словари.